ЧЕЛОВЕК XXI ВЕКА

 

После омовения и кормежки нас ведут через двор в уже знакомый "экспертизный" корпус. Выдают постели. Опять — вслед за корпусным — по лестницам, проходам, коридорам. Ба! — знакомый "13-й блок", полуподвальный отсек на отшибе, где содержат смертников и "особых-особых". С обеих сторон — по десятку маленьких, "глухих" камер, на каждой из которых кроме обычного замка-задвижки еще висячий замок. Вертухай подводит к крайней угловой камерке слева. Господи, да ведь это та же, 64-я, с которой я и начал свое знакомство с Бутыркой. Ну конечно, вот и календарик на стене, и знакомая подпись "Шейх-антикоммунист". Значит, все это было, со мной? Может, я просто придремнул, как Рип-Ван-Винкль, под этим календариком?

Человек XXI века все говорит, говорит, везет мне на говорунов. Зовут его Женя И., 29 лет, из Новосибирска. Сидит уже, с перерывами, около 15 лет: за карман, драки и т.д. В общем, истый сын Гулага. Последнее дело путаное, тяжкое. Он сел в 1959 году за кражу, на пять лет. От тошной жизни в Пермских лагерях "закосил", и его признали. Еще там, на Урале. Направили в Смоленскую спецпсихбольницу, где он сидел несколько лет. Осталось, как он рассказывал, до конца срока 9 месяцев. И тут вдруг... сокамерник Жени, сидевший уже около двух десятков лет, соблазнил его на побег. Не представляю, как уж там они ушли (спецпсихбольница находится на территории Смоленского следственного изолятора), но ушли. В чем были: в халатах, тапочках больничных. На окраине Смоленска попали в какой-то коллективный сад, "грабанули" несколько дачек. Добыли одежду, переоделись. В од-

 

ном из домиков взяли "на всякий случай" ножницы и кухонный нож. Ну а потом...

— Нам бы уйти, дуракам, подальше, — рассказывал Женя, — а тут, понимаешь, яблоки! Висят, красные, на ветках, такой урожай! Я ведь пять лет не видел, как яблоко растет! Обалдели мы... Стоим под деревом — и жрем, жрем...

Здесь, в саду, и настигла их погоня. В завязавшейся схватке убили они майора — заместителя начальника Смоленской тюрьмы по режиму... Как говорил мне Женя, бил только его напарник — двадцать ран ножницами. Он, Женя, будто бы лишь "за ноги держал"...

Обоих направили на экспертизу. О судьбе друга Женя ничего не знал, а сам он находился в институте Сербского ни много ни мало шесть месяцев, и все-таки был признан психически здоровым.

— Но я все равно буду бороться, Виктор! Как ты думаешь, — спрашивал,— не все еще потеряно?

Бороться ему стоило. Ведь... зверское убийство—вдвоем... сопряженное с побегом... Дело пахло вышкой.

А "косил" Женя мастерски. Человек XXI века, инопланетянин, залетевший случайно в наш неустроенный и непонятный мир. И он привез изобретение, он хочет осчастливить землян — научить, как в колбах, в пробирках выращивать из яиц... людей! Но коварные, подлые врачи смоленской больницы выкрали его секрет, а его объявили сумасшедшим, заключили в тюрьму...

О, стоило посмотреть, как он рассказывал об этом, — ударяя себя в грудь, рисуя какие-то схемы инкубатора для выведения гомункулюсов, пересыпая речь формулами, какими-то именами, всякой абракадаброй, — демонстрируя, так сказать, "разорванное сознание". Тут же срывался, плясал чечетку, опять рисовал реторты... Недаром продержали его врачи в институте шесть месяцев.

... Принесли ужин. С лязгом отскочила дверца "кормушки", и все та же тетка-раздатчица налила нам две миски фирменного бутырского блюда — баланды из рыбных костей с пшеном и солеными огурцами... Да, это уже реальность! Женя от еды отказался. А я с какой-то отчаянной силой погрузил ложку в баланду. Ее вкус окончательно пробудил меня, вернул из Мира Миражей на бренную нашу землю. И я энергично выхлебал всю миску до дна, как бы вливая в себя новую, живящую силу Гулага.

 

Засыпая на узкой, вмурованной в стену металлической койке, я долго видел качающийся надо мной силуэт Жени. Он читал стихи. Будто бы написанные специально для него каким-то инакомыслящим врачом, томящимся в Смоленской спецпсихбольнице.

Человек 21-го века поселился у нас за стеной,

Человек 21-го века, а сказали: "тяжелый больной".

 

Человек 21-го века, намечал ты иные пути,

В Атлантиду, а может, к ацтекам собирался корабль провести.

 

Человек 21-го века, все ли правильно ты рассчитал?

Или дрогнули стенки отсека, и не вынес нагрузки металл?

 

Человек 21-го века, ты узнать бы, конечно, не прочь:

Отчего на шестую часть света опустилась кровавая ночь?

 

Человек 21-го века, ты, наверно, лишь в книжках читал,

Как в России сибирский калека — возводил для себя пьедестал.

 

Человек 21-го века, ты, наверное, в школе учил,

Как пилили стволы в лесосеках инженеры, артисты, врачи.

 

Человек 21-го века, знаю я — доказать ты хотел,

Что свобода нужна человеку, а покорность есть рабский удел.

 

Человек 21-го века, ты, должно быть, смертельно устал.

В 21-ом ты был человеком, а в 20-м — "закрученным" стал!

Стихи текут медленно, пьяно. Под этот речитатив я засыпаю. А правда, какой нынче век? где я? было ли со мной все то, что вспомнил сейчас, или же только наснилось? С трудом отрываясь от одного сна, я падаю в другой, чтобы начисто забыть все недавнее.

Уверенность и покой входят в мою душу.