МОЛЧАЛИВЫЙ ИНКВИЗИТОР

Утром я доложил о поездке Зубкову. Он предложил мне в тот же день, поехать еще на один лагпункт, отдаленный, за 18 км, и более крупный — около 1000 человек. «Сейчас отправляется туда начальник этого лагпункта, с ним вы и доедете». Меня это устраивало: я надеялся по пути поговорить с начальником, уяснить обстановку. Но его, видимо, мое общество не устраивало. На вопросы он, практически, не отвечал, отмалчивался, явно демонстрируя нежелание разговаривать. Это было настолько очевидно, что я оставил его в покое. Его, должно быть, коробило даже то, что ему приходится сидеть рядом с заключенным. Сани были маленькие, легковые — одно место впереди для возницы, два сзади для пассажиров. По приезде на лагпункт мы без единого слова расстались.

Зона лагпункта, большая, чистая, пустая, выглядела безлюдной. Невольно привлекал внимание столб в рост человека посреди лагпункта с куском цепи наверху. Такие столбы я встречал на пограничных заставах, к ним привязывали лошадей. В санчасти работал врач Браун. Его поставили сюда недавно в связи с эпидемией гриппа. До этого его использовали на общих работах, а затем он сменил врача Щиголя, которого, в свою очередь, отправили на лесоповал. По словам Брауна, Щиголя сняли на общие работы за то, что слишком много освобождал от работы больных. Теперь таскает и сжигает сучья и обрубки. Я спросил Брауна, меньше ли он освобождает больных, чем Щиголь. Тот ответил, что, конечно, нет, он освобождает всех, кто нуждается. Он не боится перевода на общие работы, ему и там неплохо. Ну, а Щиголь — человек больной, слабый, страдает язвой желудка с частыми обострениями. Когда последний вечером вернулся с лесоповала, и мы втроем побеседовали, я увидел, что Щиголь хороший лечебник и решил перевести его на главный лагпункт для работы в стационаре. Здесь же написал заключение, что с общих работ его необходимо снять по болезни.

Больных в этой зоне было много, но на врачей никто не жаловался. Жаловались на грубость и жестокость начальника. Например, отказчиков от работы он отвозил в лес на волокуше. Волокуша — это длинные оглобли, концы которых приделаны не к саням, а скреплены перекладинами и играют роль полозьев. На них перевозят все, что можно волочить: траву, сено, обрезки ветвей, деревьев. По приказу начальника привязанными к этим волокушам отвозили в лес отказчиков. Привязанные люди бились о землю, снег, грязь, корни.

На амбулаторном приеме замечаний к Брауну у меня не было, я одобрил его гуманный подход к освобождению больных от работы.

На другой день, перед отъездом я собирался поговорить с начальником о положении дел на лагпункте, но он принять меня отказался. Когда я уже совсем приготовился к отъезду, меня вызвал к себе оперуполномоченный, который очень любезно разговаривал со мной, всем интересовался и как-то особенно настойчиво расспрашивал о жалобах заключенных на общие порядки. Я ему рассказал о жалобах на волокуши, потом я понял, каких жалоб он ждал: оказалось, что столб, который стоял посреди зоны, использовался для пыток — подвешивания на нем вниз головой, а зимой — обливания водой привязанного к столбу человека. Комендант, исполнитель пыток, сначала все отрицал, а потом признался, что делал это по приказу начальника.

По возвращении с этого лагпункта я попросил Зубкова перевести врача Щиголя сюда для работы в стационаре, так как он хороший лечебник, а для физических работ не годится.