НАША НОЧЬ
Когда в бараке гаснет свет
И разговор стихает,
Сквозь храп взлетает сонный бред
И в прозе, и стихами.
Намаявшись за целый день,
О многом недоспорив,
Мы ночью тянем канитель
О радостях и болях.
Вот заметался, рот открыв,
Москвич — гражданский летчик.
И кто поймет его порыв,
Куда взлететь он хочет?
Под одеялом с головой
Укрылся наш художник —
Впотьмах рисует... Как с собой
Муж кинутый жить должен?
Осилив Кафку, спит студент.
"Пятидесятник" стонет.
Сопит стукач. Последний день
Лежит без сна эстонец.
Марксист, колхозник, вор, поэт
И власовец упорный —
Все видят сны, всем этот свет
Сулит свой выход спорный.
Да, кажется, что лишь во сне
Мы разрешим проблемы —
Про волю, про семью, про снег
В окне, про то, чего здесь нет,
И про дела Вселенной.
Спросонок проясним любой
Вопрос на свете! Только
К Отчизне трудная любовь
Останется без толка.
Лишь если уж невмоготу —
Плаксивому соседу:
"Спи, сука... Валенком пущу!" -
И сунут сигарету.
А дома, видно, крепко спят
Любимые подруги,
Хотя наутро им опять
Про долю нашу думать.
Пожалуй, лучше забурим —
Оттянем срок свой в БУРе,*
Чем вспоминать и Крым, и Рим,
Царапая в кровь душу.
И до рассвета "чифирим" —
Гоняем чай, как урки...
И что там крикнул от дверей
Паскудный надзиратель?
Заснуть бы нам теперь скорей!
Но кто утешит завтра?
Тоску, похожую на вопль,
Загоним мы в подушки.
Но никогда и никого
Не пустим в наши души!
* Барак усиленного режима