В ПАРТИЙНОМ АКТИВЕ

Гражданская война подходила к концу. Но еще приходилось выезжать на ликвидацию банд, на предупреждение диверсий. В 1922 г. я вступил в партию. Мотивировка в заявлении была краткая: «Убеждение в неизбежности мировой революции».

В партии я стал вести, причем очень активно, пропагандистскую работу среди интеллигенции — и военно-морской, и граждан-

ской. Связи, знакомства у меня были обширные, я был вхож в круги театральные, музыкальные, религиозно-философские, литературные. Окончил курсы рабкоров под руководством опытных журналистов и писателей, не захотевших или не сумевших эмигрировать за границу. Писал очерки и рассказы, печатался в газетах и журналах Закавказской Федерации.

Активную партийную работу мне доверяли и среди работников наших учреждений в Персии. Общественная и партийная жизнь в те годы была очень интенсивная. Во время дискуссий о внутрипартийной демократии большинство коммунистов выступали против тезиса ЦК о необходимости при выборе парт-секретарей предварительно согласовывать кандидатуры с вышестоящей партийной организацией, т. е. в этом разделе в начале дискуссии большинство было за Троцкого. В конце дискуссии у нас было проведено общефлотское собрание партсекретарей. На это собрание большинством голосов был послан и я, хотя и не был секретарем. Собрание приняло тезисы ЦК.

Работы было очень много, отпусков не давали, тяготил недостаток обычного человеческого общения, холостяцкий быт. Мы, моряки, с нетерпением ждали демобилизации, мечтали о мирной семейной жизни, мирной работе, хотели учиться. Многих неудовлетворенность толкала к пьянству и наркомании. В то время в Баку можно было легко достать чуть ли не любой наркотик. Легально существовали курильни опиума, где в приспособленных помещениях посетителей обслуживали специально подготовленные люди. Так же открыто действовали курильни гашиша. Относительно легко можно было достать кокаин, труднее морфий. Наркоманов среди моряков было много, попробовал эту гадость и я, но сразу бросил.