- 211 -

БОЛЬШЕ НЕ ГОЛОДАЮ

 

От обильной еды я быстро окреп и даже растолстел: так обычно бывало после голодовки, да и работа была больше сидячая. Но голодный психоз еще долго держался. Бывало, плотно поем, больше не лезет, а чувство такое, что надо бы снова сесть за стол. Когда уже отъелся, то стал у меня оставаться хлеб. Я его сушил в закалочной печи в термичке, и на гвоздике у меня висела торба с сухарями, к великой потехе всех не знакомых с голодом сожителей. Кончилось это лишь через месяц-два.

Через год или полтора было организовано «спецпитание» для ведущих специалистов колонии. Это были начальник литейки Гор-бачик, начальник мехцеха Дьяченко, главврач Сойер, старший экономист Чернобров и я. Готовил для нас специальный повар, кок с военного корабля, кормились мы в отдельной комнате при кухне, ели с тарелок, пользовались ножами и вилками... Обеды были из трех блюд. Когда в 1948 году приехала ко мне жена на «личное» свидание, то я носил свою еду в комнатку в предзоннике, где нас на 5 дней поселили. Борщ с мясом, мозги с горошком, компот - хватало на двоих, и жена не могла поверить. В Москве в те годы никто так не питался.

Хлебный паек я продолжал получать, независимо от спецпитания. Плюс к тому шла мне зарплата, всего выходило около 250 рублей в месяц, которые я регулярно высылал домой через вольных почти все время пока жил в Кунгуре.

 

- 212 -

Постепенно обзавелся я бельем первого срока, арестантское обмундирование было мне пригнано в портновской - как и положено придурку из высшей касты. Словом, быт больше не доставлял мне забот.