КАМЕРА

 

Она была огромной, как сарай. Несусветная грязь, уборка там не была заведена. Окна повыбиты - а на дворе уже заморозки. Во всех углах шла карточная игра, то и дело затевались драки. Надзор к нам не совался, все споры решались двумя-тремя «паханами». В их число, в порядке исключения, входил и совсем молодой однорукий парень, очень известный бандит, всеми уважаемый за смелость и бешеный нрав.

В камеру ежедневно кого-то приводили, кого-то уводили на этап. Если новоприбывшие были не из блатных и особенно если терялись в первый момент и не давали немедленного отпора, то их обычно тут же грабили, а если протестовали, то и избивали вдобавок. Мы с Чаммансом при этом только переглядывались, молча удивляясь нашему везению.

А нас действительно посчитали за своих. Более того, когда забрали на этап старосту камеры, то на его место единогласно был избран Чамманс. И что же - он отлично справлялся: шпана ценила его спокойствие, справедливость и умение разговаривать с надзирателями.

Когда освободилась должность раздатчика баланды, то по общему решению занял ее я. Много надо мной потешались за то, что, раздав всем еду (с особым выделением «головки»), я не всегда умудрялся обеспечить себе лишнюю порцию. Кормили на пересылке, как ни странно, не так уж плохо.

К моему огорчению, Чамманса довольно скоро забрали на этап. Тепло мы с ним простились, и больше я его не встречал.

Из Кунгура я с ним списался, уж не помню, как узнали адреса друг друга. Он оказался на Севере, работал врачом, был хорошо устроен, и надеюсь, что благополучно окончил свой срок.

А я продолжал сидеть на пересылке, раздавал баланду и понемногу расходовал свой резерв «романов».