ТРУДШКОЛА ЗАКОНЧЕНА

 

Весной 1923 года я окончил 8-й - последний класс нашей трудшколы.

Возможно, это был ее первый выпуск; во всяком случае, прощальный вечер прошел необычайно торжественно. Присутствовали разные высокопоставленные гости: литераторы, ученые, художники, музыканты. Произносили прочувствованные речи. Состоялось и обильное пиршество - к тому времени с едой стало уже полегче. Конечно, был и отличный концерт, а после него - танцы допоздна под разбитое школьное пианино, бальные и народные украинские. Фокстрот знали еще только по слухам, как предел публичного разврата. Я, увы, не танцевал ни до того, ни после - никогда в жизни. Так и не смог научиться, хоть и пытался. Всегда моторика меня подводила, тоже и в спорте, и в музыке. Кроме того - врожденная неуверенность в себе на людях.

Всю жизнь завидовал я тем, кто сохранил связи с одноклассниками, бывает на юбилейных сборах: ведь это почти что родня. А нас всех как-то развеяло. Многие сразу же подались из Киева. Те, что остались, пошли учиться дальше или работать, заметная часть попала под репрессии украинской интеллигенции 1929 года, после которой мало кто из отбывших срок возвратился в Киев. Потом пошли аресты 1934 года и, конечно же, 1937-38 годов - и снова солидная убыль выпускников первых лет. Да и вообще все мы с самого начала были на заметке как обучавшиеся в «националистической» школе.

А потом - война, и после нее уже можно было пересчитать нас всех по пальцам. Многие попали под депортацию украинской интеллигенции немцами при их отступлении с Украины в 1943 году, да так и остались за рубежом.

Но в год выпуска предстоящие беды, естественно, еще и не мерещились. И у нас, выпускников, было понятное чувство открывшегося перед нами широкого мира.

Подавляющее большинство из тех, кто решил учиться дальше, ориентировались на гуманитарные специальности, в соответствии слухом школы. Вероятно, я был единственным, подавшим заявление в механическую профшколу.