- 58 -

ЛЕТО, ПОЛНОЕ НЕОЖИДАННОСТЕЙ

 

Я очень любила тетю Катю и почти каждое лето бывала у нее в Гаграх. Мне казалось, что ее дом расположен в самом уютном и милом уголке города. Не стало исключением и лето 1929 года, которое выдалось очень жарким.

Город облетел слух, что приезжает Сталин. Все знали, что он любил отдыхать в Гаграх — гулял по живописным склонам гор, иногда ходил на охоту. Здесь он чувствовал себя спокойно. Позже я слышала, что Сталин одно время скрывался в Батуме в абхазской семье. А дядя Темур Авидзба, брат моей матери, как-то, вспоминая о моем отце, рассказал мне такой случай.

Отец тогда еще не был женат на маме, но они уже были друзьями. Дядя Темур пригласил отца поехать с ним на охоту в высокогорный район, в село Гупи, к родне жены дяди — Мичич Капба. Поздно вечером они прибыли на место и, войдя в дом, увидели незнакомого усатого человека, который хмуро их встретил. Дядя Темур, обращаясь к своему шурину Дзадзу Капба, спросил, кто этот гость, откуда он. Дзадзу ответил, что не знает — этот грузин приехал к ним неожиданно несколько дней назад. Все время молчит и озирается по сторонам. Может, он совершил какое-нибудь преступление и теперь скрывается? Но, как бы то ни было, он гость и его надо принимать, как принято у абхазов.

Мой отец говорил по-грузински, как на родном языке. Он обратился к незнакомцу и вежливо предложил ему завтра рано

 

- 59 -

утром отправиться на охоту. Гость после некоторого раздумья согласился, не задавая больше никаких вопросов. Как было условлено, утром отправились в лес. За всю дорогу незнакомец не проронил ни слова, был задумчив. Охота не удалась, домой вернулись поздно. Через три дня отец с дядей стали собираться в обратный путь. Незнакомец подошел, пожал им руки, затем попросил (говорил он с сильным грузинским акцентом), чтобы они о нем никому не рассказывали. На третий день после их отъезда он ушел. Позднее кто-то сказал, что это был Иосиф Джугашвили.

Но вернусь в 1929 год. Старые и Новые Гагры оцепила охрана. Город замер, а точнее, вымер — люди не рисковали без особой нужды показываться на улице. Мы, дети, чувствовали волнение старших. Жена Нестора Лакоба Сария приехала к тете Кате и попросила ее приготовить для Сталина аджику.

Приготовление этой приправы к национальным блюдам для стола вождя (а тете Кате приходилось готовить для Сталина аджику не однажды) всегда превращалось в своеобразный ритуал. С утра драили кухню, и без того сиявшую чистотой, тетя Катя тщательно мыла руки и запиралась в кухне, предварительно закрыв рот марлевой маской. Любопытство распирало нас, но в кухню мы войти не могли. Приготовленную аджику тетя упаковывала в банку и передавала Сарии, которая приезжала за ней в указанное время. Только после этого тетя, усталая, опускалась на стул и облегченно вздыхала. Нам казалось, что она совершила что-то необычное.

Сталин очень любил национальные блюда, где основной приправой была аджика, особенно фасоль по-абхазски, мамалыгу с сыром. Все эти блюда готовила Сария Лакоба. Вначале она пробовала еду, только потом Сталин начинал есть. Когда Сарию арестовали, она никак не могла понять: если Сталин так доверял ей тогда, за что же ее наказывают теперь?

Однажды мы играли возле дома и вдруг услышали лай собак. Смотрим, идут люди, много людей, и держат на привязи собак. Посредине — Лакоба и Сталин. Мы замерли. Сталин

 

- 60 -

был одет в белый китель, белые брюки заправлены в сапоги. Шествие возглавлял один абхазец, заядлый охотник. Хорошо рассмотреть лицо Сталина мне тогда не удалось. Только запомнила, какая большая у него охрана.

Через некоторое время тетя Катя приехала к нам в Сухум и пообещала взять меня на день рождения сына Нестора Лакоба — Рауфа. Пришли мы в самый разгар веселья: уже с улицы слышны были звуки музыки и детские голоса. Поднявшись по лестнице со стороны двора, мы сразу попали в комнату Рауфа. Сария радостно встретила нас, а меня поцеловала.

Мебель в комнате была сдвинута к стенам, чтобы удобнее было танцевать. Собралось много детей. Тетя оставила меня с ними и вышла в столовую, где находились старшие. Я быстро освоилась, ведь я училась в балетной школе и хорошо танцевала.

Вдруг открылась дверь в соседнюю комнату, и я увидела, что у двери стоит незнакомый молодой человек и внимательно смотрит на меня. Я не придала этому значения и продолжала танцевать. В это время вошла улыбающаяся Сария.

— Чья это девочка с голубым бантиком? — спросил ее молодой человек.

Я поняла, что речь идет обо мне, и остановилась. Молодой человек подошел ко мне, поправил мой бант, который развязался во время танцев, и поцеловал меня в лоб. Потом поднял мою голову за подбородок и сказал, обращаясь к Сарии:

— Какие синие глаза! Знаешь, Сария, когда она вырастет, я обязательно на ней женюсь!

Я стояла смущенная и растерянная, а Сария с улыбкой прикрыла ему рот рукой и увела в соседнюю комнату. Потом я узнала, что это был ее младший брат Гамид Джих-оглы, которого в семье звали Эмды. В то время он учился на инженерно-строительном факультете Тбилисского государственного политехнического института, куда перевелся осенью 1927 года из Бакинского политехнического института (на том же факультете учился его брат Меджит). Через несколько лет он стал начальником строительства Сухумской ГЭС.

 

- 61 -

Вскоре нас, детей, усадили за стол. Гамид еще несколько раз подходил ко мне, предлагал попробовать какие-то фрукты, сладости. Я смущалась от такого внимания.

Вернувшись домой, сразу же рассказала обо всем маме.

- Как ему не стыдно! — возмутилась она. — Как мог взрослый человек сказать такое ребенку?

- Шурочка, не переживай, — успокоила ее тетя Катя, — девочка ничего не поняла. Она просто от неожиданности смутилась.

С того дня Сария начала относиться ко мне как-то по-особенному: при каждой встрече подчеркивала, как быстро я расту и хорошею. Ее слова почему-то волновали меня. Я представляла, как она говорит обо мне своему брату, когда тот приезжает в Сухум.