Трагедия на строительстве железной дороги Котлас-Воркута (1939-1940 гг.)
Делая изыскания трассы, мы продвигались по зимнику к Югыду. Работали целый месяц. Усилились морозы. Последнее наше пристанище было в километре от будущей лежневки. Разместились в старом бараке, в котором жил только старик сторож.
Работа подходила к концу, мы шли на лыжах к последнему переходу. Выполнив необходимые замеры и съемку берегов, почувствовали, что сильно похолодало. Пришлось прекратить работу. Добрались до зимника, устроили перекур.
Мы были в добротных полушубках, но мороз проникал до самых костей. Дышать стало тяжело. Видимо, температура упала далеко за сорок. Мы устремились к нашему бараку, прикрывая лица. Вторая наша группа (они рыли шурфы) примчалась в барак раньше нас, и они уже сидели у раскаленной печки. Сторож сказал, что сегодня по зимнику никто не проехал.
Стояла изумительная тишина, но она то и дело прерывалась, словно выстрелами, звуками лопавшейся древесины. Это из-за мороза трещали деревья в лесу и бревенчатые стены барака. Небо полыхало зарницами северного сияния. Невольно становилось жутко.
Связи с Югыдом у нас не было. Движение по зимнику прекратилось, мы были отрезаны от внешнего мира...
На третьи сутки дня к нам подкатила пара саней. Прибыли начальник
Югыдского района М.В. Касьянов и главный инженер, оба в полушубках и тулупах. Сообщили, что мороз достиг рекордной отметки - минус 68 градусов! Поинтересовались, не заходил ли кто-нибудь к нам в последние дни. Уточнив день окончания нашей работы (по моим расчетам через пять дней), они направились к железной дороге.
На следующий день мороз заметно спал. Мы вышли заканчивать съемку берега. На обратном пути встретили несколько подвод с грузом на Югыд. Возчики рассказали, что в эти дни здесь замерз заключенный. Невзирая на мороз, его пешком отправили с каким-то поручением с Каменки на Югыд. Присел отдохнуть, да так и не встал. Труп его обнаружил на зимнике Касьянов.
Прошло еще три дня, и мы узнали о страшной трагедии на строительстве железной дороги. Из одного лагпункта перевозили рабочих на отдаленный участок. Двигались по лежневке. Из-за сильного мороза работы на трассе прекратились, поэтому начальство и решило вывезти этап со своего участка.
Собрали около тысячи человек, самых слабых и истощенных, доходяг -лишний балласт для руководства лагпункта. Как водится у ретивых гулаговских хозяев, более или менее добротное казенное обмундирование с них поснимали. Взамен выдали старье: на новом месте начальник, дескать, обует и оденет. Усадили на открытые бортовые машины.
Проехали полпути и остановились, так как колеса передней машины соскочили с колеи и застряли между брусьями. Людей согнали с машины, и шоферы попытались поднять передок вагами и вернуть колеса на колею. Но дело осложнялось тем, что все это было на эстакаде высотой более трех метров. Заглох мотор. Колеса заклинились наглухо. Люди стали замерзать, а конвоиры, одетые поверх полушубков в бараньи тулупы, требовали - сидеть и не рыпаться! Тем не менее, начальник отдал приказ - сойти с машин! Снегу было по пояс. Конвой разрешил развести костры, но они не хотели гореть.
Застрявшую машину попытались сбросить вниз - не получилось. Повернуть колонну обратно на узкой колее невозможно. Мороз нарастал, заглохли и остальные машины, люди замерзали. Наконец, начальник дал команду - идти
вперед до ближнего лагпункта. Он был спокоен: бежать никто не рискнет. А за жизнь заключенных ответственности он не нес.
Люди медленно двинулись по обледенелой колее навстречу своей гибели... Быстро теряли силы, садились отдохнуть, закрывали глаза и засыпали.
Конвоиры расталкивали присевших, пытались их разбудить. Но обессилевшие люди им не внимали.
Руководство лагпункта назначения, зная, что прошло немало времени с момента выхода этапа, забеспокоилось. Направили навстречу свои машины. Они и встретили едва живых людей...
По всей лежневке подобрали 714 трупов! Их штабелями сложили у железной дороги, чтобы закопать в большую безымянную братскую могилу и сравнять ее с землей. Вскоре от нее не осталось и следа...
Из Москвы прибыл представитель ГУЛАГа - Фирин. О каком расследовании могла быть речь? Ставить под удар своих друзей, соратников и исполнителей директив ГУЛАГа? Позднее я слышал от тех, кто знал об этой трагедии, что кого-то из начальства сняли с работы и перевели в другое место с новым назначением. И, наверняка, с повышением...