- 96 -

Воркута и Печора

 

В конце 1938 года в Москву вызвали особоуполномоченного НКВД по Воркутлагу Кашкетина. Железная дорога еще строилась, и Кашкетин с помощниками добирались до поселка Печора на автомашинах, по лежневым дорогам. В столице их ожидали ордена, повышение по службе. По этому приятному поводу запаслись с избытком вином и спиртом.

На станции Княж-Погост, в трехстах километрах севернее Котласа, вагон-салон отцепили от поезда и взяли

 

- 97 -

пьяную компанию под арест.

Подошла пора убирать свидетелей и исполнителей массовых лагерных казней. Это щекотливое дело, начатое при Ежове, Хозяин передал теперь в руки Лаврентия Берия. Арест Кашкетина, главного экзекутора Воркуты, всего лишь эпизод в кампании уничтожения отслуживших свое палачей.

Этот лагерь создавался в 30-е годы, когда в бассейне реки Воркуты, на западных отрогах Заполярного Урала началось освоение угольных богатств края. Унылая тундра, лютые морозы, долгая полярная ночь и такое короткое лето, что снег не везде успевал сойти. К тому времени Сталин уже учинил расправу над первой партией оппозиционеров, и в те гиблые места потянулись этапы так называемых врагов народа — вначале сотни, тысячи, потом, перед войной, отсчет пойдет на десятки тысяч. В заполярный лагерь попадали и уголовники, в основном, рецидивисты. Исполненные ненависти к фраерам-интеллигентам, они с охотой добивали тех, кто уцелел после тюрем...

На первых порах, когда Печорская железная дорога только проектировалась, грузы на Воркуту доставлялись по рекам. В устье Воркуты была основана перевалочная база и лагпункт Воркута-Вом, где в брезентовых палатках и землянках ютилось до двух тысяч заключенных. Лагпункт соединяла с Воркутой 64-километровая узкоколейная железная дорога.

Население лагпункта менялось, от каждого нового этапа оставляли одну-две бригады грузчиков, других перегоняли дальше, на шахты. В этой неотстоявшейся каше, напоминавшей пересыльный пункт, нельзя было не заметить группу — шесть десятков зеков, державшихся особняком. Здесь были ленинградцы, москвичи и характерной внешности грузины, армяне, азербайджанцы, — жертвы бериевского террора.

В конце двадцатых — начале тридцатых Берия выслал из Закавказья массу меньшевиков и "троцкистов". Большевиков, упорно не признававших диктатуру Сталина, туда же, на Север. В тридцать пятом, когда страна вступила в пору большого террора, эта мера показалась либеральной. Уклонистов начали загонять в истребительные лагеря большими партиями. Полярный круг стал для

 

- 98 -

них кругом смерти.

Попав на лагпункт Воркута-Вом, группа ортодоксов (так называли принципиальных меньшевиков) объявила летом 1937 года голодовку. Случай в ту мрачную годину редкий, скандальный. Из НКВД вскоре прибыла специальная комиссия. Голодающих поместили в единственный бревенчатый барак, отделили от уголовников и обещали не принуждать к труду, обеспечить доставку периодической печати и, главное, — со временем вернуть на поселение. Начальство выполнило почти все требования зеков и отбыло в Москву.

Осень прошла в ожидании перемен. Вот и праздник, двадцатилетие Октября. Большую группу политических накануне отправили в изолятор: так охрана обычно отмечала годовщину социалистической революции. Политические свергли царя, потом — Керенского. Мало ли что им взбредет на ум теперь. Поэтому в дни революционных праздников режим ужесточали, а особо опасных сажали под двойную стражу.

Но миновали праздники, к первой группе присоединили партию бывших уклонистов, давно покаявшихся перед партией, но непрощенных генсеком. Изолятор расширили. С южных лагпунктов начали прибывать этапы под усиленным конвоем. На Воркуте, в арестантских зонах Рудника арестовывали — в который раз! — политических. В начале декабря изоляторы стали разгружать: узников отправляли в специально оборудованную зону Старого кирпичного завода, под Воркуту. Этот заброшенный кирпичный завод находился в тридцати пяти километрах севернее Воркуты-Вом.