Миска

Ты морщишь нос на мусорные ямы.

А ведь они, как редкостный музей,

Хранят порой бесчисленные драмы –

Страданья обездоленных людей.

 

Послушай. Привелось мне как-то близко

За зоной мимо свалки проходить.

Там, брошенная в грязь, лежала миска,

Достойная. Чтоб стих ей посвятить.

 

Зэка-старик склепал ее из жести

И поварам в столовую отнес,

В нее вливали за день раз по двести

Валанду под названием "овес",

 

Порой она, забытая в бараке.

Лежала одиноко под столом.

А иногда, подхваченная в драке,

По лицам била лязгающим дном.

 

Помятая, обрызганная кровью,

Она, не зная зла, служила злу.

Но кто-то снова брал ее с любовью.

Купал в воде и приобщал к столу.

 

Ее сжимали трепетные руки.

В нее смотрели скорбные глаза.

Над нею плыли горестные звуки.

В нее святая капала слеза.

 

Ее лизали жадно языками.

В нее руками лазили гуртом,

Ее смеясь топтали каблуками,

В нее плевали разъяренным ртом.

 

И, наконец, израненную в дыры,

Швырнули прочь, не думая о том,

 

Что их самих отбросили от мира

На свалку изуродованных злом.

 

Ты говоришь: "Туда им и дорога,

Они страдают за свои дела".

Но почему преступников так много

В стране, где революция прошла?

 

И почему средь нечисти отпетой

Страдает, гибнет множество людей,

Униженных за слово правды светлой,

За проповедь спасительных идей?

 

18 ноября 1947 г.

Магадан, лагерь