Есть на Колыме поселок Чай-Урья, где большей концлагерь и долина, известная народу как Долина смерти, В этой долине огромное кладбище заключенных, умерших от голода, холода, непосильной работы, побоев. Хоронили, как и по всей Колыме, в рогожных мешках, причем совершенно нагими, так как даже нательное белье числится в подотчете каптера(!). Среди похороненных были люди глубокой веры, благочестивые. В память им это стихотворение.

В Долине смерти

Потухшими свечами сопки

Белеют в синей вышине.

Я, не отыскивая тропки,

Иду по снежной целине.

 

Мне этот путь, прямой, недлинный,

Давно не к радости знаком:

В его конце, среди долины –

Моих друзей огромный дом.

 

Печальный дом — ни стен, ни крыши.

Я говорю: "Друзья, привет!"

Увы, никто меня не слышит,

Лишь ворон каркает в ответ.

 

Он надо мной, как крест надгробный,

Раскинул крылья в вышине.

Долина смерти... Ей подобны

Десятки в этой стороне.

 

Весь в черных кольях берег мрачный,

Иду меж ними не спеша;

На каждом - номер многозначный,

За каждым номером - душа.

 

Вот жертва зависти - ученый,

За ним — непонятый поэт,

Вот генерал, огнем крещенный,

Добитый пулями клевет.

 

Здесь молодая спит невеста,

Поодаль спит ее жених...

Такой удел, такое место,

Что плакать некому о них.

 

Их столько здесь, что слез не хватит

У всех российских матерей;

И сердце стонет, сердце плачет

В груди измученной моей.

 

Как перед папертью, колени

Меня роняют в снег лицом.

Мир вам, страдальческие тени,

Освобожденные Творцом!

 

В разгуле злого произвола,

В железных путах лагерей

Несли вы долго крест тяжелый

На чистой совести своей.

 

И никакие искушенья

Не в силах были побороть

Святое мужество терпенья,

Которым вас крестил Господь.

 

И смерть по следу надруганий

Вам в ноги падала мостом,

Ведущим с берега страданий

На берег жизни со Христом.

 

Я вижу, вижу вас живыми,

Я знаю ваши имена!

И верю я неколебимо:

Придут иные времена.

 

Забьет ключом из недр холодных

Невинно пролитая кровь,

И зазвучит с трибун свободных

Святая правда ваших слов.

 

И будет Родина молиться,

Взывая к милости Творца:

"Пусть эта скорбь не повторится

От наших дней и до конца!"

 

26-31 октября 1947 г.

Магадан, лагерь