Из «Главы II. ЕЖОВ — БЕРИЯ. ПРЕДВОЕННЫЕ РЕПРЕССИИ. 1937-1941 год (первое полугодие)»

* * *

<...> Мать арестовали 1 августа 1937 года, и остался я с тремя младшими братьями — Вовой, Толей и Александром. Мне было двадцать лет. Меня постоянно вызывали на Лубянку, Кузнецкий мост, но чаще всего — на Мясницкую, 11. Это был чистый ад — в 30—40-метровую комнату вызывали к 9 утра сразу человек 300 тех, чьи родственники были репрессированы. Брали подписку о невыезде, обязательства, что я буду сообщать по месту жительства, учебы, ра-боты и т. п., что мои родители враги народа; в противном случае я сам буду осужден по 58-й статье. Я знал, что мои родители кристально чистые, честные, трудолюбивые люди, но все газеты, радио, плакаты на всех углах призывали к уничтожению врагов народа и их детей — ведь яблоко от яблони недалеко падает.

Моих младших братьев сначала на «черном вороне» отвезли в Даниловский монастырь, приспособленный под детприемник, а затем распределили по разным спецдетдомам особого назначения, находящимся в ведомстве НКВД.

Старшему из них — Александру — вскоре дали 5 лет и отправили в Карелию на лесоразработки. Там его уголовники изнасиловали. Он убежал ко мне в Москву. Шестнадцатилетним ушел на фронт, в семнадцать стал командиром взвода и погиб смертью храбрых.

Второму брату, Анатолию, было 9 лет. В детском доме его травили, называли не иначе как врагом народа. Он плакал, убегал, его ловили, били, сажали в карцер (подвал), не давали есть. В конце концов брат с таким же, как он, «врагом народа» убежал в город Энгельс к его родным, а родных тоже пересажали. Беспризорничал, работал в совхозе. В 1943 году ушел на фронт. Из-за боязни, что его разоблачат как «врага народа», сменил фамилию, имя, отчество, год рождения, терял документы. Так все с испуга запутал, что и сам уже не может распутать.

Прошел через Даниловский монастырь и младший брат — 6-летний Володя. Всю жизнь скитался по чердакам да общежитиям и сейчас стоит в очередь на жилье. Да кто ему даст!

Мой старший брат Иван, живший в Москве, после ареста отца и матери три года не мог устроиться на работу, а ведь у него было уже двое детей.

Меня даже на фронт не сразу взяли: есть, мол, приказ Сталина — не давать грозное советское оружие в руки детей врагов народа.

А семеро из восьми детей «врагов народа», родители которых были уничтожены властью, защищали родину. Четверо погибли на войне. Трое получили увечья.

И таких семей, как наша, было очень много.

Михаил Яковлевич БЕЗЗУБИКОВ

Источник: «30 октября» (газета общества «Мемориал»), № 35, 2000.